Пора признать очевидное: Россию спасет монархия

Иначе мы так и будем метаться от одного авторитарного правителя к другому, не находя выхода

Мировые СМИ празднуют рождение нового британского принца. Пока безымянный сын герцога Кембриджского Уильяма и его жены Кейт займет третье место в очереди к британскому трону. Перед ним – только его отец, принц Уильям, и дед – принц Чарльз.

Ажиотаж вокруг младенца понятен. Ядром современного Запада является англосаксонский мир. Его крупнейшие державы – США, Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия. И во всех них, кроме США, царствует королева Елизавета II. Всего под ее скипетром находятся 16 царств Содружества и более 120 миллионов подданных. Кроме того, Елизавета является главой Содружества – межгосударственного объединения 54 стран, входивших в большинстве своем в бывшую Британскую империю. Население Содружества – 2,2 миллиарда человек. Иначе говоря, рождение принца – событие для трети населения Земли.

Новорожденный потеснил с третьего места в списке наследников британского престола своего дядю принца Гарри и прочих «дальних родственников». И хотя королем младенец может стать лет через шестьдесят, учитывая нынешнюю традицию долгожительства в британском королевском доме, внимание мировых СМИ ему обеспечено надолго. В мире давно уже не рождался столь высокопоставленный ребенок. В неформальной табели о рангах британская королева стоит выше всех современных правителей, вровень с папой римским. Так что быть младенцу на первых полосах газет. Британский таблоид The Sun («Солнце») вчера даже название сменил на The Son («Сын»).

Но вот вопрос: зачем все это нужно? Зачем нужна какая-то монархия? Пожилая королева с тошнотворным выражением лица обходит ряды гвардейцев, старый и необаятельный принц Чарльз сверкает лысиной… Зачем они нужны? Может, они, как учили нас в советское время, трутни? Едят мед британских трудящихся, а сами просто не хотят работать на стройке?..

Институт монархии очень важен. Он может обеспечить стабильность общества. Правда, речь идет далеко не о всякой монархии, а только о конституционной.

Дело в том, что в устойчивом современном обществе не может быть одной вертикали власти. Их должно быть как минимум две. Почему так? Демократия, даже основанная на системе разделения властей, имеет свойство падать в кювет, особенно на ранних этапах своего развития. Не поделили что-нибудь президент и парламент – пожалуйста: военный переворот и диктатура. Или же народ демократическим путем взял и избрал Гитлера или радикального исламиста.

Даже такую сильную страну, как Франция, в 1957 году постиг полномасштабный кризис. Выход из него был найден в принятии новой Конституции и передаче диктаторской власти в руки генерала де Голля. Последний, впрочем, оказался достаточно умен для того, чтобы не узурпировать полномочия, а оставаться демократически избранным правителем.

Британия же весь ХХ век не знала серьезных политических кризисов. Стабилизировать ситуацию помогала монархия. Например, король Георг V обладал значительным влиянием на правительства 20-30 годов. Именно он старался не пускать во власть Черчилля. Именно он делал все для сохранения у власти лейбориста Рамсея Макдональда. В результате Британия прошла эти два десятилетия без существенных потрясений. В это время в России произошла революция, Германией стал управлять Гитлер, в Америке треть экономики была уничтожена Великой депрессией... Короче говоря, времена были крайне неспокойные.

Если общество демократическое, власть монарха играет роль резервного контура управления. Пока демократические институты работают, монарх не вмешивается. Если же возникает кризис, он может использовать свои полномочия (обычно значительные) и авторитет для его урегулирования.

Например, испанский король Хуан Карлос в 1981 году, когда в его стране произошла попытка государственного переворота, выступил резко против. В военном мундире король обратился к стране по телевидению. Он заявил, что как главнокомандующий не потерпит никакого путча. Армия подчинилась ему.

Тут можно сказать, что Италия времен Муссолини была фашистской, но в то же время монархической. Дескать, чем помог король? Но если мы вспомним историю, именно король велел отправить Муссолини в отставку и назначил на его место маршала Бадольо. В итоге Италия, верный союзник нацистского Рейха, закончила войну в статусе державы-победительницы. Правда, монархия не устояла, скомпрометированная многолетним сотрудничеством с режимом Муссолини.

Роль, которую в Италии играла монархия, взяли на себя американцы. Именно они выступали, да и выступают сейчас гарантами политической стабильности Итальянской Республики.

Монарх – это стоящая над партиями и политическими разногласиями фигура. По своему статусу монарх должен действовать в интересах своей страны, ибо процветание и могущество государства – это его процветание и могущество. Понятно, что Елизавета II влиятельна потому, потому что влиятельна Британия, и наоборот. На монарха работают такие крупные корпорации, как армия и спецслужбы. Его именем производятся награждения, правят министры и заседают законодатели.

Так что для нашей страны монархия весьма бы подошла, особенно в сложный период перехода от авторитаризма к демократии. Конечно, можно говорить, что мы – не монархическая страна, но в действительности это не так. Россия – одна из самых монархических стран мира. Иначе у нас никогда не возник бы институт личной власти правителя, которая к тому же часто является пожизненной или не ограниченной каким-либо сроком. Ленин, Сталин, Брежнев, Андропов, Черненко – все они умерли «на боевом посту» и были удостоены государственных похорон.

Почему бы не признать, что у нас именно монархия, и не установить опирающийся на нее конституционный строй – с обычным парламентским правительством, но при монархе – гаранте политической системы? Это способствовало бы стабилизации нашей крайне нестойкой политической системы.

Иначе мы так и будем метаться от одного авторитарного правителя к другому, не находя выхода. От злого Горбачева к доброму Ельцину и наоборот.