Дельфин отметил восьмилетие «Норд-Оста» двумя концертами
Дельфин дал 8 и 9 октября два традиционных концерта в клубе «Ikra». Главной изюминкой обоих выступлений, как обычно, стал нетривиальный психоделический видеоряд и освещение, подобранное специально для каждой песни.
О Дельфине нельзя говорить просто как о музыканте. Каждый его концерт – это попытка проникнуть вглубь человеческой психологии. Его музыка – это песни-размышления, глубокие, чувственные и в то же время меланхоличные и задумчивые, поэтому клуб «Икра» со своей камерностью очень хорошо подходит для этого исполнителя - хоть и кажется несколько тесноватым.
Началось, правда, всё не очень оптимистично: из-за затянувшегося оформления сцены зрителей долго не пускали в зал, и они давили друг друга в проходе, возмущаясь, ругаясь и даже задумываясь о том, что Дельфин решил усилить камерность и выступить в маленьком зале на втором этаже. Когда зрителей всё-таки пустили на танцпол, им пришлось ждать ещё около сорока минут. Они осушали бар и нетерпеливо аплодировали каждому появлявшемуся на сцене технику.
Дельфин вместе с гитаристом Павлом Додоновым появился внезапно и сразу начал с песни «Свет для меня». Это было своеобразным разогревом, потому что после неё музыканты в первый день вновь на мгновение покинули сцену, и только вернувшись вновь, Дельфин поприветствовал своих поклонников короткой фразой: «Добрый вечер».
Второй песней была композиция «Нечестно», которую сопровождали мелькающие на экране люди-куклы с большими полумёртвыми глазами. Вообще, видеоряд всего концерта, составленный из картин молодого художника Павла Лаптева, усугублял депрессивное настроение Дельфина и метко ударял по психике, заставляя острее сопереживать песням. Не зря про произведения Лаптева говорят, что они опасны для людей с неуравновешенной психикой и могут напугать неподготовленного зрителя. Чего только стоил портрет девочки с вырезанным сердцем, который уместно сопровождал песню «26.10.02», посвященную трагическим событиям восьмилетней давности в театральном центре «Норд-Ост»!
Впрочем, поклонники Дельфина к такому изобразительному искусству были готовы: это уже не первый опыт сотрудничества музыканта с художником. Андрею Лысикову, по его же признанию, эмоционально близок Павел Лаптев, а отрубленные головы и человеческие уродства он считает выражением боли. С каждой новой песней видеоряд становился всё смелее и провокационнее. На песне «Тебя» появились то ли люди, то ли манекены с оторванными руками, а «Роботов» сопровождало изображение женского тела, обнажённого ниже пояса. Как обычно, после эту песню Дельфин исполнил скрипучим механизированным голосом, а после нее, не меняя искусственного тембра, меланхолично произнес: «Спасибо большое!» Далее на экране постоянно появлялись зубастые черепа, изуродованные младенцы, безликие иконы, огромные шальные глаза тоскующей девушки и просто безумные абстракции, выражающие цветом то, что Дельфин пытается донести через музыку и слово. На контрасте работали редкие относительно безмятежные картины – например трогательный карандашный рисунок с ребенком, сидящим на стуле (песня «Чужой»). Стоит отметить, что на этот раз видеоарт Павла Лаптева перемежался с трансляцией на экран музицирующих Дельфина и его гитариста Павла Додонова. Их изображения то и дело укрупнялись, меняли цвета, расплывались в неясных пятнах и порою производили не менее жуткое впечатление, чем экспрессионистские рисунки.
Световое оформление тоже работало на то, чтобы усилить заложенные в песни эмоции: Так, например, когда речь шла о смерти, сцена заливалась глубоким красным цветом, а сбегать от смерти Дельфин пытался при зелёном освещении (цвет надежды, песня о которой, кстати, так и не прозвучала). А иногда музыканты и вовсе превращались в тени, растворяясь во мраке. Кроме того, цвет – это одна из основ лирики Дельфина, и поэтому, например, песня «Сумерки» также была вся окрашена красным цветом, передающим и «кровоподтёки дней», и «перья снегиря», и то, как «где-то среди берёз красным горит клён». Вообще, оттенки красного были самыми главными цветами концерта, символизируя также огонь, рассвет, искры сгорающей звезды и множество других - ключевых для лирики Дельфина - понятий. Жаль, далеко не все зрители могли оценить этого тонкого посыла по достоинству. Кто-то настойчиво (впрочем, и безрезультатно) требовал от Дельфина ранних прямолинейных вещей, типа «Дилера».
Вообще, каждый элемент оформления концерта был направлен на то, чтобы усилить психологизм музыки и до предела обострить льющуюся из песен боль. Даже движения музыкантов на сцене не казались случайными. Дельфин, который то истерично бил по барабанам, то, наоборот, уходил вглубь сцены и замирал в полумраке, напоминал человека, находящегося на гране безумия. Гитарист Павел Додонов то и дело начинал биться в конвульсиях, а на песне «Сумерки» чуть было не сорвался со сцены. Всё это держало зрителей в постоянном напряжении, словно на их глазах действительно два человека сходили с ума.
Больше на сцене ничего не происходило, и в этом мастерство Дельфина – разыгрывать глубочайший психологизм только за счёт музыки и движений, держа переполненный зал в постоянном напряжении. Что касается трек-листа, то в его основу уже традиционно был заложен альбом «Юность», но не обошлось и без таких ожидаемых песен, как «Весна» и «Серебро», которые пели всем залом.
Юлия Шершакова, Денис Ступников