«Чуровщина» триумфально шагает по стране

Оппозиция пренебрегла возможностью провести своих людей в состав избирательных комиссий всех уровней

Казалось бы, что может быть проще и удобнее – организовать работу территориальных и участковых избирательных комиссий на постоянной основе? Ответный вопрос – риторический: проще и удобнее для кого? У каждой из сторон баррикады своя версия.

Позиция Центризбиркома проста и незатейлива: новая схема формирования территориальных и участковых избирательных комиссий сроком на пять лет удобна абсолютно всем. Тут тебе и стабильность, тут тебе и прозрачность; люди срабатываются, и проводить выборы в таких условиях им легче, да и злоупотребления пресекать. В общем, куда ни плюнь, всюду достоинства. Предсказуема и позиция противной стороны, уже познавшей, почем фунт лиха, с качелями-каруселями, загадочно исчезающими бюллетенями, урнами и целыми главами УИКов: расписываемые достоинства новой схемы формирования избирательных комиссий имеют лишь одного выгодоприобретателя – власть. Именно в своих интересах она и организовала все эти стабильность и предсказуемость.

Право каждого выбрать близкую своим эстетическим и моральным представлениям позицию, но, так или иначе, уже есть некоторые объективные моменты, с которыми сложно спорить. Так, уже сформированный на будущее состав комиссий даже при беглом ознакомлении с собой позволяет заключить, что реалистичнее взгляд как раз у оппозиции. К этому приводит, в частности, простое логическое умозаключение: так вот получилось (может быть, случайно?), что по числу кандидатов в те же УИКи бесспорно лидирует партия «Единая Россия», представившая по одному представителю в каждую участковую комиссию и еще по два – в резервы. Ей уступают КПРФ (на втором месте по числу кандидатов), а также «Справедливая Россия» и ЛДПР (представили примерно по одинаковому числу кандидатов). Но, как говорится, и это еще не все: из непарламентских партий шире всего представлена кандидатами оказалась партия «Патриоты России», входящая в некий очень перспективный Фронт... Ну а организация «Молодая гвардия «Единой России» в лишнем представлении и подавно не нуждается.

Конечно, не будем делать далеко идущие выводы. Ну, вот такой вот у нас нынче партийный расклад. Трудно попасть мимо «Единой России» или ОНФ: богато их развелось, щедро. Чему же тут удивляться? А удивляться, пожалуй, и нечему... но можно ведь верить в справедливость и совесть? Мечты, говорят, иногда сбываются.

Новшество избирательного законодательства в беседе с обозревателем KM.RU прокомментировал известный политолог, член редколлегии журнала «Полис», доцент философского факультета МГУ Борис Межуев:

– Естественно, профессионализация избирательных комиссий имеет определенный смысл. Но в то же время, чем более профессионально и на постоянной основе люди связаны с той или иной организацией, тем в большей степени они ей подчинены. По этой причине, возможно, стоит учитывать, что территориальные и участковые избирательные комиссии получат определенную зависимость от Центризбиркома, что в целом лишь сильнее уменьшает уровень доверия граждан к этим органам. В этом смысле плюсы и минусы тут примерно одинаковы, и насколько эта мера будет оправданна или не оправданна, будет зависеть от практики. Думаю, ее справедливость и полезность будут определены верификацией в течение нескольких избирательных циклов. Если протестов и претензий будет немного, то, наверное, эксперимент нужно будет признать удачным, ну а если наоборот – тогда наоборот. Так что здесь нужно будет действовать методом проб и ошибок, а какие-либо аргументы и доводы именно сейчас будут звучать не очень убедительно.

– Были ли в принципе изначально у оппозиции шансы в достаточной мере интегрироваться в избирательную систему, используя такой путь? Или же провал был изначально «запрограммирован»?

– Шансы-то были, и прекрасные, особенно на волне политического протеста, особенно если бы он вышел за пределы Москвы. И если бы этот гражданский протест сразу обозначил свои границы, это пошло бы только в плюс его участникам. Но главная слабость политического протеста, начавшегося в декабре 2011 года, была как раз в некоторой неспособности организаторов определить его собственные границы. То есть, условно говоря, понятно, что лозунг «Путина долой!» не является, мягко скажем, самым конструктивным. Но, с другой стороны, думаю, что власть в тот момент, очевидно, испугавшись размаха протестов, могла пойти на существенные послабления в целом ряде мер. Если бы оппозиция, воспользовавшись случаем, предложила бы власти простой набор предложений по контролю за региональными выборами, причем с опорой на инициативные группы регионов, и если бы эти инициативные группы показали себя с лучшей стороны, то, возможно, удалось бы серьезно пошатнуть нынешнюю «управляющую вертикаль».

Но этого не произошло, хотя мы многого и не знаем. Быть может, где-то такие попытки и предпринимались. Но в общем и целом по стране мы можем наблюдать явно недостаточную включенность несистемной оппозиции в контроль над выборами и не слишком большое желание по крайней мере публично выходить за пределы протеста и заниматься рутинной работой. Все-таки, признаем, основная политическая активность в регионах была именно у системной оппозиции, именно системная оппозиция удержала основной контроль над этими процессами. А какой-то серьезной координации и взаимодействия несистемной и системной оппозиции, которая смогла бы качественно изменить ситуацию, увы, не произошло. Как следствие, это все и привело к тому, что московский протест замкнулся внутри Бульварного кольца и перестал сколь-нибудь серьезно влиять на избирательный процесс – даже в том же Подмосковье на муниципальном уровне.

Совершенно бесспорно, что без давления реальных оппозиционных групп никакая реформа никогда произойти не сможет, по той простой причине, что бюрократия не может контролировать саму себя. Любой серьезный процесс принуждения бюрократии к частности требует вовлеченности в него независимых общественных кругов. И если оппозиции вообще не будет, тогда можно будет придумывать сколько угодно хороших законов, но ни у кого не будет искреннего желания им следовать.