Как убивали в СИЗО директора «Роскосмоса» Евдокимова
Исполнительный директор госкорпорации «Роскосмос» Владимир Евдокимов, арестованный по обвинению в мошенничестве в декабре прошлого года, в четыре часа утра в субботу, 18 марта, найден мертвым в камере следственного изолятора номер пять на севере Москвы (ФКУ СИЗО-5 УФСИН России по г. Москве. Улица Выборгская, 20, также именуется «Водник»).
Согласно официальному сообщению Следственного комитета РФ, «при визуальном осмотре следователи обнаружили на теле потерпевшего два ножевых ранения в области грудной клетки». Также, согласно дополнительной информации, тело Евдокимова обнаружено в санузле общей камеры на 12 человек.
Вроде бы, на первый взгляд, максимально исчерпывающая информация – должность, имя убитого, место смерти, орудие, одиннадцать потенциальных свидетелей или убийц из среды заключенных и даже относительно точное время смерти. Но, в действительности, все вышеприведённые факты вызывают только лишь удивление и вопросы. Почему? А потому, что так не может быть. И я, как человек, проведший более года в этом же московском следственном изоляторе № 5 (по уголовному делу, в котором впоследствии был полностью оправдан судом присяжных), могу это утверждать однозначно.
Но для начала краткая информация о том, в чем обвиняется исполнительный директор госкорпорации «Роскосмос» Владимир Евдокимов. Итак, Владимиру Григорьевичу Евдокимову, 1961 года рождения, 12 октября 2016 года Следственный комитет РФ предъявил обвинение по части 4-й статьи 159 УК РФ "Мошенничество в особо крупном размере с использованием служебного положения в составе организованной группы", которая предусматривает до 10 лет лишения свободы. Речь шла о мошенничестве с имуществом РСК "МиГ" на сумму не менее 200 миллионов рублей.
Евдокимов своей вины не признал и просил суд отправить его под домашний арест, предлагая за себя залог в 30 миллионов рублей. Но в декабре 2016 года он был отправлен в СИЗО № 5 Москвы. Ранее в рамках этого же дела были арестованы Алексей Озеров, бывший гендиректор компании "МиГ-Рост" ("дочки" РСК МиГ), и Егор Носков, заместитель гендиректора ПАО "Туполев". На момент совершения преступления Евдокимов занимал должность замдиректора департамента ОАО «Объединенная авиастроительная корпорация».
«Дело Евдокимова»: По данным следствия, фигуранты дела причастны к хищению в начале 2000-х годов комплекса зданий на Ходынском поле площадью 22 тысячи квадратных метров. В 2004 г. комплекс зданий на ул. Поликарпова был продан созданному в том же году ООО «Бизнес-актив», а еще через год эту фирму с активом в сотни миллионов рублей всего за 10 000 руб. купил бизнесмен Носков, который является замгендиректора ПАО «Туполев» по имущественному комплексу. «Бизнес-актив» прекратил свое существование в 2010 г., а «МиГ-Рост» - еще через два года.
Также, согласно предъявленному обвинению, ЗАО "НТЦ", одним из фактических владельцев которого был Евдокимов, в 2007 году заключило с МиГ договор на поставку продукции металлопроката. В результате МиГ задолжал поставщикам почти 58 миллионов рублей и не мог выплатить эту сумму из-за нехватки денежных средств. Тогда компании заключили контракт, по которому МиГ поставлял НТЦ вертолетную оснастку, а оплата происходила путем списания задолженности. Следствие считает, что таким образом Евдокимов приобрел вертолетную оснастку по заниженной цене.
Но вернемся к странному убийству в московском СИЗО. Первая странность – это то, что некоторые официальные лица, в первую очередь, работники ФСИН, и ряд СМИ тут же попытались представить смерть Евдокимова как самоубийство. Тут даже вопросов не должно возникать – два проникающих ранения в грудь, в область сердца и одно в шею, никак не могут быть самоубийством. Это то же самое, как покончить с собой, дважды выстрелив себе в висок. Но активно насаждаемая версия с самоубийством – самый незначительный вопрос из всех, связанных с убийством исполнительного директора «Роскосмоса».
И еще факт: самоубийства в СИЗО обычно происходят с помощью «мойки» (лезвия, вынутого из бритвенного станка) – два глубоких удара по внутренней стороне запястья обеих рук или один по сонной артерии. И проносить в камеру нож для этого совсем не нужно и, практически, невозможно.
Во-вторых, Евдокимов убит ножом в грудь. Ножей, в общем понимании, в камерах СИЗО (в частности, в «Воднике») в бытовой жизни нет. Максимум, что может быть из запрещенных предметов, – это так называемая заточка. Заточка представляет из себя узкий кусок достаточно мягкого металла сантиметров семь-восемь в длину, сделанный из супинатора для обуви, и слегка заточенный об половую плитку. Максимально, что возможно сделать заточкой, – с трудом порезать хлеб или колбасу. При этом заточки являются запрещёнными предметами, тщательно прячутся в камерах и изымаются при регулярных обысках.
То есть, однозначно, что нож был каким-то образом передан в камеру и никто, кроме определенных сотрудников СИЗО, не мог этого сделать. Причем, нож могли передать в любую камеру (не обязательно именно туда, где сидел Евдокимов), так как существует запрещенная официально межкамерная почта, именуемая «дорогой», по которой нож, запакованный в виде какого-то иного предмета (супа типа «Ролтон» или журнала), мог прийти в качестве «личного послания» к убийце.
По тюремным понятиям, если пакет пришел кому-то «лично», то остальных он не должен интересовать. Хотя наличие «дороги» в камере, где сидел Евдокимов, вызывает сомнения, так как его соседями были, в основном, «коммерсанты», не живущие по «понятиям».
Соответственно, ножу, которым убили Евдокимова, «приделал ноги», видимо, кто-то из сотрудников СИЗО или проверяющих работников, имеющих право вызывать заключенных из камеры и доставлять их обратно без обыска. Либо конвойный, заводивший кого-то из заключенных непосредственно в камеру, скажем, после следственных действий (судов, допросов, встреч с адвокатами, бесед с операми и т.д.).
Сразу же обращаю внимание на то, что ни через адвоката, ни с прогулки, ни с судебного заседания, ни через следователя пронести нож в камеру невозможно, так как арестованный перед тем, как вернутся в камеру, проверяется металлоискателем, а в СИЗО № 5 еще и с помощью личного обыска. То есть пронос металлического ножа исключен. Только сотрудники СИЗО, ФСИН.
В-третьих, Евдокимов был убит примерно в четыре часа ночи в санузле общей камеры на 12 человек. Ночью заключенные, в отличие от свободных людей, не всегда спят и именно по ночам происходит общение, ужины, переговоры с соседями по камере «голосом», то есть, через ближайшие окна. Поэтому, если бы произошел какой-то конфликт, «рамс» между Евдокимовым и другим заключенным, то это бы слышали остальные десять сидельцев. Соответственно, скандала и общей ссоры не было, и возможно предположить лишь целенаправленное заказное убийство.
Хотя также вызывает сомнение, если в одном маленьком туалете, представляющим собой пространство метр на метр, где расположен унитаз и умывальник, вдруг оказались сразу двое заключенных. Вероятно, кто-то весьма хорошо подготовленный, воспользовавшись невниманием других зеков (возможно, к четырём утра большинство уже заснуло), на несколько секунд сумел зайти в санузел вместе с Евдокимовым.
И в-четвертых, кому мог помешать находящийся в СИЗО, но живой Владимир Евдокимов? Разумеется, по СВОЕМУ уголовному делу он никому не мог помешать, так как, находясь в СИЗО с 1-го декабря прошлого года, то есть, три с половиной месяца, Евдокимов уже дал следствию все нужные показания. Несмотря на непризнание им своей вины, он наверняка сообщил все, что знал, а ни о какой «сделке со следствием», насколько известно, речь не шла.
Складывается впечатление, что исполнительного директора госкорпорации «Роскосмос» Владимира Евдокимова заказали за некую информацию, которой он был готов поделиться со следствием, по каким-то другим делам либо касающейся людей, находящихся на свободе.
Хочется надеяться на то, что следствие тщательно проверит все жалобы, заявления, переписку и официальные бумаги, направленные Евдокимовым в различные инстанции. Может быть, именно там скрыта тайна убийства Евдокимова и мы сможем увидеть новые задержания кого-либо из чиновников или коммерсантов, опасавшихся разоблачений убитого.
