Израильское лобби приструнило Обаму

Президенту Соединенных Штатов пришлось объяснять, что его позицию по Ближнему Востоку «не так поняли»

На минувшей неделе и в начале нынешней между Израилем и США разгорелся нешуточный политический скандал, который, впрочем, уже почти погас, но дым еще немного идет. Началось все с того, что в прошлый четверг президент США Барак Обама, впечатленный чередой «бархатных революций» на Ближнем Востоке, выступил в Госдепе США с речью под романтическим названием «Арабская весна» (KM.RU писал об этом в материале «Обама требует «переиграть» «Шестидневную войну»).

В своей речи Обама призвал Израиль вернуться к границам 1967 года, существовавшим до «Шестидневной войны», когда еврейское государство оккупировало довольно много чужих территорий. Предлог той войны был прост, как правда: чтобы лучше защитить израильские границы. С тех пор Египет не устает требовать свои территории обратно, а Израиль не устает их не отдавать.

Наверное, Обама полагал, что с возвратом этих территорий исчезнет очаг напряженности, и в той части Ближнего Востока наступят тишь да гладь. Но политическая буря разразилась уже на следующий день. В пятницу в Вашингтон прибыл израильский премьер Биньямин Нетаньяху, который в ходе долгих напряженных переговоров фактически отчитал Обаму за его инициативу и обвинил в непонимании ближневосточных реалий.

Одновременно речь Обамы вызвала взрыв возмущения в самих США, где влиятельное израильское лобби пригрозило отказать ему в своей поддержке на будущих президентских выборах. По официальным данным, евреи составляют 2% населения США, и их голоса – далеко не лишние для Обамы. Но хуже всего то, что Обама рассчитывал собрать на нужды своей кампании с этой части далеко не бедных избирателей $1 млрд.

Первоначально Барак Обама выразил мнение о том, что ключевой предпосылкой для достижения мира должно стать добровольное освобождение Израилем территорий, оккупированных им после «Шестидневной войны» июня 1967 года. В случае принятия этого предложения еврейское государство должно было бы передать под контроль палестинской администрации весь Западный берег реки Иордан, сектор Газа и Восточный Иерусалим, тем самым заметно уменьшив свою нынешнюю территорию.

Израильский премьер Нетаньяху с этим не согласился. Выступая по итогам переговоров с Обамой перед журналистами, он сказал: «В то время как Израиль выражает готовность пойти на честные компромиссы, он не может вернуться к границам 1967 года, потому что они являются незащищенными». Предупредив Обаму, что «мир, построенный на иллюзиях, разобьется о скалы ближневосточной реальности», он выразил убежденность, что «палестинское государство должно возникнуть не ценой существования израильского государства». «Мы не можем позволить себе допустить ошибку, потому что, г-н президент, история не даст еврейскому народу еще одного шанса», – уверен Нетаньяху.

Обаме пришлось прибегнуть к толкованию своей речи на другом публичном выступлении. Перед участниками конференции американо-израильского комитета по общественным связям в Вашингтоне глава Белого дома дал задний ход, указав, что возврат к прежним границам возможен только при условии проведения сторонами «взаимно согласованного обмена территориями». Новая граница, подчеркнул он, ввиду изменившихся реалий уже не может быть той, какая существовала до 4 июня 1967 года.

Барак Обама объяснил нескольким тысячам слушателей из США и Израиля, что он имел в виду, когда призывал Израиль вернуться к границам, существовавшим до шестидневной арабо-израильской войны 1967 года. По его словам, многие в США и Израиле неверно интерпретировали его инициативу, а главными в его фразе были слова о том, что возврат к базовым границам 1967 года может быть осуществлен только «с условием проведения взаимно согласованного обмена территориями». «Это означает, что сами стороны – израильтяне и палестинцы – должны путем переговоров договориться о границе, которая будет иной, чем та, которая существовала по состоянию на 4 июня 1967 года», – пояснил Обама. Он вынужден был признать, что механически вернуться к прежним границам невозможно: «Необходимо учесть изменения, которые произошли за последние 44 года, включая новые демографические реалии».

Мы попросили прокомментировать случившийся казус ведущего эксперта Центра политической конъюнктуры Дмитрия Абзалова.

– Что случилось, почему Обама так резко пошел на попятную?

– Во властных органах США существует достаточно серьезное израильское лобби. Лоббистская деятельность в США разрешена, это – не коррупционная, а официальная позиция. Плюс ко всему США традиционно поддерживали Израиль, в то время как Европа больше поддерживала Палестинскую автономию. Понятно, что Обама сейчас пытается на фоне усложнения внешней конъюнктуры в арабском мире получить дополнительные очки, предлагая Израилю вернуться к границам 1967 года.

Он пытается укрепить свои позиции в диалоге с арабами, которые после ликвидации Усамы бен Ладена и действий международной коалиции в Ливии достаточно прохладно относятся к администрации Обамы. Поэтому эта попытка выглядит вполне логично. Другое дело, что она натолкнулась на очень жесткое лоббистское сопротивление, и, судя по всему, именно это и стало причиной дезавуирования первоначальных заявлений президента США.

– Что мог иметь Обама в виду, когда говорил об обмене территориями? Какие территории могут быть предоставлены Израилю взамен захваченных?

– Сложно сказать, что могло бы быть предоставлено Израилю, но определенные внешние преференции можно представить. Например, обеспечить безопасность его границ, подписав соглашение о ненападении с Палестинской автономией либо с другими странами, или поставить ему оборонные комплексы для защиты границ. ХАМАС мог бы признать его как государство... Вариантов есть много. Другое дело, что возврат территорий будет очень сложно воспринят электоратом внутри Израиля, поэтому здесь необходимо принять очень взвешенное решение, которое следует проводить постепенно.

– Предлогом для «Шестидневной войны» послужило то, что израильские границы были недостаточно защищены в той части?

– Формальным – да. Но на самом деле это была попытка прежде всего ослабить позиции Египта. Это было противостояние СССР и США на Ближнем Востоке. Египет, которого поддерживал СССР, тогда потерпел поражение. С другой стороны, там действительно очень сложно держать оборону с точки зрения организации, но этот вопрос можно решить при наличии серьезных договоренностей.

После ухода СССР из Египта эту страну поддерживали США, в т. ч. и недавнего президента Мубарака. Теперь тот свергнут, и Америке вряд ли удастся вернуть свои позиции в Египте в контексте роста исламских настроений в регионе.

– Нетаньяху сказал, что палестинское государство должно создаваться не за счет Израиля. А за счет кого, кто должен дать ему территории?

– Мне кажется, это подразумевает то, что палестинское государство должно создаваться за счет Палестинской автономии.

– Почему в арабском мире не поверили первоначальному предложению Обамы и отнеслись к нему достаточно прохладно, заявив, что он все равно занимает произраильскую позицию?

– Заигрывание администрации США с «исламской улицей» происходит постоянно, но реальных шагов нет. Предложения Обамы по запрету строительства или по мирным переговорам закончились ничем. Более того, на палестинских территориях начались очередные этапы строительства. После того как тот раунд переговоров был сорван, палестинцы достаточно осторожно относятся к американским инициативам. На фоне Ливии к ним достаточно осторожно относятся и в Египте. Палестина не готова с распростертыми объятиями пойти навстречу Вашингтону, особенно в контексте тех решений, которые были приняты в течение последних месяцев.

– Какие цели преследуют российские власти, устраивая в эти дни встречи в Москве с ФАТХ и ХАМАС?

– У Российской Федерации, в отличие от Вашингтона, есть хорошие отношения со всеми сторонами ближневосточного конфликта. Понятно, что если мы станем площадкой для консолидации, объединения двух территорий и создания единого правительства, то мы получим серьезные преференции в долгосрочном развитии. В конце концов, мы сможем закрепить за собой на международной арене статус миротворцев, что крайне важно, например, в контексте российско-грузинского военного конфликта 2008 года.