«Манифест» Никиты Михалкова попал «куда надо»

Автор «Манифеста просвещенного консерватизма» ответил критикам

Никита Михалков, представивший на днях свой «Манифест просвещенного консерватизма», не станет создавать политическую партию, выдвигать свою кандидатуру на выборах президента, а также стремиться занять какой-нибудь другой важный государственный пост.

«Я, собственно, ни на чем не настаиваю. Это – большая ошибка: сразу видеть в этом далеко идущие планы создать свою партию, стать спикером Думы, более того, претендовать на место президента», – заявил он журналистам.

Нам кажется, что это была вовсе не ошибка оппонентов Михалкова, а их способ вести полемику – сразу же заподозрить автора «Манифеста» в шкурных интересах и намекнуть, что он готовит многоходовую комбинацию для собственной выгоды. Тем самым значимость его позиции сразу же принижается и сводится к обычному политическому пиару. Но у оппонентов Михалкова представить его в таком виде не получилось.

По словам Михалкова, идеи, озвученные в «Манифесте», он высказывал «в разное время, в разных изданиях, на разных конференциях, в интервью за 20 лет». И с этим трудно не согласиться. Любой, кто следил за его выступлениями, может подтвердить: да, говорил. А такой взрывной эффект получился от того, что все было собрано вместе. «Просто все, что было сказано ранее, сейчас суммировалось в такую вот субстанцию», – сказал Михалков, добавив, что он сам был удивлен реакцией, вызванной опубликованным им документом.

И действительно, почему получилось столько шума? Наверное, потому, что либералы привыкли, что в центральных СМИ слышно только их. А насильно привитые ими народу «ценности» сомнению подвергаться не должны. «Манифест» же призвал вовсе от них отказаться – неслыханная крамола!

Режиссер считает, что если «Манифест» вызвал такую реакцию, «значит, это кому-нибудь нужно, или очень не нужно». «Если бы «Манифест» ничего не значил, соответственно, не было бы и такого шквала (комментариев), а он идет», – сказал он. «Раз поднялся шквал – значит, в «Манифесте» есть что-то такое, о чем есть смысл спорить, или, по крайней мере, разговаривать», – полагает Михалков.

Реакция происходит от того, что голос Михалкова слышнее голосов многих других людей, разделяющих его позиции, и игнорировать его не получается. Но и дискутировать с ним у либералов не получается, потому что сказать в целом особо и нечего. Отсюда – и крайне раздраженный, а то и оскорбительный тон многих оппонентов, вроде того, что у автора «Манифеста» – «каша в голове».

Тем не менее Михалков не намерен вступать в дебаты по поводу «Манифеста». «Моя задача – не в том, чтобы заниматься полемикой, а в том, чтобы выразить то, что мне кажется важным как гражданину страны», – подчеркнул он. При этом, по его словам, «активность, с какой обсуждается «Манифест», его приятие и ярость неприятия говорят о том, что «попало куда надо».

Еще бы! Попало в самое яблочко либеральной идеологии, в ее святая святых – индивидуальные права и свободы. Ведь до сих пор их преподносят как некие сверхценности. И обвиняют «рабский» народ в том, что он не может их понять. Но народ давно понял: толку от них никакого. Как и пользы для страны – от их носителей. Свернули бы они свои права и свободы в трубочку и убрались с ними куда подальше. И рассказывали бы там сказки о демократии друг другу, похваляясь друг перед другом же индивидуальными свободами и определяя, у кого они (свободы) больше или длиннее.

«Нам нужны симфония, соотношение духа народа и власти, – говорит режиссер, – соотношение духа, времени, материальных ценностей, веры, надежды, любви. Нам нужно создать атмосферу в стране, которая была бы благополучной. Она не бывает благополучной для всех, но в ней должна быть позитивная настроенность». «В стране должна быть единая работа, объединяющая. Приберемся в стране», – ответил режиссер на вопрос о том, как осуществить идеи, заложенные в «Манифесте».

«Прибираться» оппоненты как раз не хотят. У них другая задача – намусорить (в т. ч. в головах) как можно больше. Вместо стройной системы взглядов им нужна эклектика из прославления отдельных свобод и прав с инстинктивным равнением на Америку, но ни в коем случае не единая осмысленная картина положения в стране. И любой, кто ее предлагает, сталкивается с подобной реакцией с их стороны, что говорит только об их поверхностных взглядах и интеллектуальном бессилии.