Реакция республик СССР на провозглашение ГКЧП и его противостояние с властями РСФСР во многом определялись степенью деформации структур управления в ходе перестройки, отношением к союзным структурам населения, степенью экономической зависимости республик от союзного центра и пресловутой «ролью личности в истории».

Нурсултан Назарбаев (photoxpress.ru)

Однако, несмотря на все многочисленные различия, нельзя не упомянуть о следующих общих моментах. С одной стороны, ни в одной из республик, в т. ч. и в наиболее националистических и «демократических» республиках Прибалтики и Закавказья, не было ни реальных массовых протестных выступлений против ГКЧП, ни тем более попыток силового противодействия каким-либо мероприятиям союзных структур, которые олицетворяли ГКЧП в этих республиках. Противодействовать войскам Советской армии, так же, как и подразделениям КГБ и МВД СССР, никто ни в одной из республик в августе 1991 года не рискнул. Хотя практически во всех республиках местные националистические и «демократические» партии и движения уже в первый день выразили активное неприятие ГКЧП и его решений. Другое дело, что и силовые структуры не получали из Москвы почти никаких внятных приказов.

Однако следует отметить и другой момент: даже республики, которыми руководили ставшие президентами (или тогда еще  «только» председателями Верховных Советов) бывшие первые секретари местных компартий, поспешили напомнить о своих «суверенитетах» и «ненужности» введения у них чрезвычайного положения.

Участники событий в Москве, причем с обеих сторон, вспоминают, что на запросы «С кем вы?», поступающие как из Кремля, так и из Белого дома, республиканские лидеры обычно отвечали в крайне обтекаемых формулировках, из которых вытекало примерно следующее: «Это все – ваши московские (как вариант – русские) разборки, а у нас – суверенитет».

Руководители Армении и Азербайджана выжидали, на чью сторону встанут челны ГКЧП в Карабахском конфликте (tsn.ua)

Особенно любопытно в этой связи выглядит позиция руководителей на тот момент охваченных междоусобным противостоянием Армении и Азербайджана.

Патентованный национал-демократ, премьер-министр Армении Вазген Манукян предельно откровенно заявил 20 августа: «В Москве и Ленинграде сейчас решается судьба всей страны. Информация о ситуации в этих городах является основанием для выбора позиции, поскольку еще неизвестно, кто возьмет верх, – то ли ГКЧП, то ли Ельцин. Государственные органы Армении должны пока воздерживаться от какой-либо определенной точки зрения. Кто бы ни победил в Москве – главное, как он будет относиться к проблеме Нагорного Карабаха».

Президент Азербайджана и руководитель местной компартии Аяз Муталибов сразу же выступил в поддержку ГКЧП. А второй секретарь компартии Азербайджана, председатель оргкомитета по НКАО (Нагорно-Карабахская автономная область) Виктор Поляничко также весьма откровенно изложил позицию азербайджанского руководства. Оказывается, «ГКЧП обнадежил Азербайджан хотя бы тем, что ввел ЧП и в Армении – мера, которой Азербайджан добивается для соседней воюющей республики уже три года». Причем, по словам Поляничко, Азербайджан не смущает примат союзных законов над республиканскими: «Умные законы мы будем соблюдать, а глупые законы народ Азербайджана выполнять не будет».

Впрочем, по мере того как ГКЧП демонстрировал свои слабость и недееспособность, республиканские лидеры начинали вести себя все более смело и независимо.

Как отмечала политолог Ольга Васильева в сборнике «Путч. Хроника тревожных дней», «к вечеру 20 августа заявления лидеров Казахстана и Украины – республик, чья поддержка могла бы быть решающей как для российского руководства, так и для ГКЧП, – становятся более жесткими по отношению к ГКЧП и его действиям, чем сутки тому назад. Но и Назарбаев, и Кравчук как лидеры официальных структур в республиках выступили только против антиконституционности ГКЧП, с инициативой созыва внеочередной сессии ВС и съезда народных депутатов СССР. По сути, если бы ГКЧП проводил более решительные действия (например, совершил чисто символический и бескровный (!) захват здания российского парламента в первый день путча или сумел изолировать российского лидера до приезда в Белый дом), а затем выполнил требование республик о созыве внеочередной сессии ВС СССР, вполне вероятно, что ГКЧП удалось бы избавиться от ярлыка антиконституционности в глазах официальных лидеров большинства выжидающих республик. На «радикализацию» позиции Назарбаева и Кравчука во многом оказали влияние два фактора: позиция республиканских партий и забастовочных комитетов, объявивших от своего имени предзабастовочную готовность, и развитие ситуации в Москве. В ночь с 20 на 21 августа Леонид Кравчук в разговоре с Анатолием Лукьяновым (на тот момент – председатель Верховного Совета СССР. – Прим. ред.) сказал, что лично он не признает ГКЧП».

Добавим также, что, как сообщало в те дни ИА «Новости» (сегодня – РИА «Новости». – Прим. ред.), «после перелома ситуации в Москве суверенизация Казахстана активизируется: вечером 21 августа Назарбаев подписал указ «Об образовании Совета безопасности Казахской ССР». Этим указом Назарбаев фактически установил параллельное подчинение себе союзных силовых структур на территории Казахской ССР.

Позицию последовательного выжидания заняли белорусское руководство и руководители ряда среднеазиатских республик, которые вообще не сделали никаких заявлений. Правда, анализ выступлений республиканских СМИ показывает, что белорусское руководство было готово признать ГКЧП. Немногочисленная оппозиция белорусского парламента, несмотря на требования в адрес Президиума ВС созвать внеочередную сессию и осудить переворот ГКЧП, так и не добилась успеха. Из властных органов Белоруссии в поддержку Ельцина и Белого дома выступил только Минский горсовет. Поляризация произошла и на уровне политических и общественных организаций: полную поддержку ГКЧП выразили ЦК КПБ и Президиум федерации профсоюзов Белоруссии (правда, при условии обретения ГКЧП «конституционного статуса»). «Демократические» организации и т. н. Минский стачком заявили о поддержке позиции российского руководства и пообещали начать подготовку ко всеобщей забастовке. С аналогичным обещанием еще 20 августа выступил и Всеукраинский стачком («Всеукраинское объединение солидарности трудящихся»), но затем он каждый день переносил объявление стачки, и в итоге назначил ее на 24 августа, когда члены ГКЧП уже находились в «Матросской тишине».

Звиад Гамсахурдия (peoples.ru)

В реакции среднеазиатских республик было больше сходства, чем различия: местные президенты в лучшем случае лишь подчеркивали в приватных беседах свою решимость отстаивать республиканский суверенитет. Исключением было руководство Киргизии во главе с Аскаром Акаевым: он вместе со своими тогдашними сподвижниками Германом Кузнецовым и Феликсом Куловым уже 19 августа публично выступил против ГКЧП, чем надолго заслужил себе славу единственного «президента-демократа в Среднеазиатском регионе».

Но самые поразительные метаморфозы продемонстрировал тогдашний грузинский президент Звиад Гамсахурдия. С конца 1980-х гг. Звиад Константинович (или, как его запросто называли вся Грузия и московские журналисты, Звиади) считался главным грузинским «национал-демократом».  Он не только на каждом углу публично клял «имперскую» и «коммунистическую» Москву (а заодно – и национальные автономии в составе Грузинской ССР), но и предпринимал реальные действия по отторжению Грузии от СССР. Москва относилась к подобным действиям не просто снисходительно, а попросту потакала им. Когда в оппозицию Звиаду ушла военизированная организация «Мхедриони» («Всадники»), по просьбе Гамсахурдии советские войска Закавказского округа провели разоружение «Всадников» и арест их руководства во главе с легендарным доктором искусствоведения и «вором в законе» Джабой Иоселиани.

Звиаду сошли с рук и развязанная в конце 1990 – начале 1991 гг. война против Южной Осетии, и даже объявленная им «экономическая блокада СССР». Незадолго до августовских событий КГБ Грузии объявил о готовности перейти в подчинение Звиаду. Причем все республиканские структуры продолжали исправно получать финансирование из бюджета СССР! Но 19 августа, сразу после появления новостей о создании ГКЧП, Гамсахурдия поспешил связаться с командующим Закавказским военным округом генерал-полковником Валерием Патрикеевым и в ходе последующей встречи договорился с ним «о выполнении всех требований ГКЧП к 24 августа». Правда, оглашенное днем 19 августа постановление за подписью президента, Верховного Совета и правительства Грузии не содержало каких-либо оценок действий и заявления ГКЧП, а лишь призыв к населению «сохранять спокойствие, порядок и дисциплину» (в т. ч. и производственную). 19-го же августа Гамсахурдия исполнил указ ГКЧП о расформировании всех незаконных военных формирований, упразднив Национальную Гвардию и переподчинив ее личный состав республиканскому МВД (после провала «путча» президент заявил, что это решение было принято во благо народа, для защиты от возможных силовых акций со стороны ЗакВО). Впрочем, как только стали понятны слабость и недееспособность ГКЧП, Гамсахурдия написал «Обращение к народам и правительствам западных стран», в котором, обращаясь прежде всего к США, призывал «срочно и безотлагательно де-факто и де-юре признать независимость этих республик, в т. ч. Грузии, и установить с ними дипломатические отношения, тем самым защитив завоевания, достигнутые путем подлинно демократических реформ».